По пустынной дороге ехал я с ветерком. Тёплый запах чурчхелы разливался кругом. Огонёк я увидел что вдали стал мерцать. Потяжелела голова моя, надо было поспать.
Она стояла в проёме, я услышал набат, и я подумал про себя: «Здесь может рай быть, а может быть ад». И она зажгла свечку, проводила меня. По пути я слышал голоса, которые манят:
«Добро пожаловать в гостиницу Симферополь. Очень классно здесь! (очень классно здесь) Лучше многих мест. Много номеров в гостинице Симферополь, в любое время года (в любое время года) ты найдёшь свободный».
Она свихнулась на цацках, у неё есть «Ока», и много милых, милых пацанов она держит в дружках. Во дворе все танцуют, льёт летний пот. Кто танцует, чтоб вспомнить, а кто – наоборот.
И позвал я завхоза: «Принесите пивка» А он: «У нас вообще такого не было лет шестьдесят уже как». И снова те голоса зовут издалека. Проснувшись ночью, услышишь, как они будут завлекать:
«Добро пожаловать в гостиницу Симферополь. Очень классно здесь! (очень классно здесь) Лучше многих мест.
Всю жизнь прожигают в гостинице Симферополь. Если знали бы (если знали бы), было б алиби.
Потолки с зеркалами, горы чёрной икры. Она сказала: «Мы все лишь пленники здесь своей же игры». И в кабинете гендира собрались все кутить. кололи зверя острыми ножами, но его им не убить.
Последнее, что помню - это я бежал к дверям. Мне надо было отыскать путь, который потерял. «Остынь», - сказал сторож, «Нам всем нужно потреблять. Уйти ты можешь когда хочешь, но тебе не убежать!»