сейчас сижу – в сухое полотенце завёрнутое маленькое тельце или в цветочном чёрном платьице разглаживаю складки пальцами и думаю решила же почти как буду медленно и скупо остывать и каждый будет так учтив что не заметит как пылает голова и как я улыбаюсь тяжело дыша внутри почуяв вечности удары ничем стараясь им не помешать как будто каждый мне отмерен и подарен
я покачнувшееся здание обломки белой стенки кафельной но мысль как шмель жужжит в сознании как мне? ну как поцеловать тебя? когда истлела истекла на треть когда уже почти решила умереть когда неумолимый стрелки бег меня роняет как господь свой снег на землю оземь в глубину зрачка как прочь летит гранатная чека так падаю и разлетаюсь вдрызг но неожиданно уже не вниз а в белые тугие небеса как в простыни как в ясные леса развязаны узлы и пояса разорвана упругая леса и серебрится жестяная чешуя
я рыба я рыбак я раб себя на мелкие клочочки разодрав и не дойдя до сути замолчу к невидимому прислонясь плечу горячечным и гордым лбом то будет мой любимый дом и небосвод обетованный мне ни обедов ни обетов данных не нужно вся нужда уже в той нежности какой обжечь успела нас сосновая весна всем разумом привычным над горят слова подбрось ещё в костёр я отворяю всю себя как порт для самых долгожданных кораблей твоих ладоней смуглых будь смелей тем я целее тем живее сны мы вписаны в ладони не отмыть и не отнять друг друга. грудь к груди тесней – и сердце застучит вдвойне пусть по воде расходятся круги нас сокровенней тайны в мире нет