Хаксли приотстал, нагнувшись за дробовиком, выпрямился, пыхтя и отдуваясь. Уилл остановился, ожидая, пока он поравняется с ним, но Хаксли целеустремленно прошагал мимо него, резко оттолкнув с дороги плечом. Ганнибал поджал губы, когда дуло дробовика уперлось ему под подбородок, и брезгливо отвернулся от Хаксли, тяжело дышавшего ему прямо в лицо. Уилл видел, как он весь подобрался, как сжатая пружина – и знал наверняка, что именно так выглядит Ганнибал Лектер за секунду перед тем, как сбросить маску социализации. -Ганнибал, нет. -Почему нет? Он бесполезен. Его запах ужасен, он отвратительно груб. Ты не выносишь этого человека, причем с самого детства. Какие у тебя могут быть возражения? Уилл схватился за переносицу. -Ты не можешь вот так просто убивать людей! -Мой жизненный опыт свидетельствует об обратном. - Вы, оба, а ну заткнитесь! – заорал Хаксли. Ганнибал адресовал Уиллу взгляд, полный глубокого сдержанного страдания. -Что вы хотите, мистер Хаксли? – спросил Уилл. -Я хочу, чтобы вы, двое двинутых, убрались отсюда! Чокнутый! Еще ребенком ты все время за мной шпионил, следил вот этими самыми стеклянными пустыми гляделками! -Расширенные зрачки и бледно-голубая поволока? – вмешался Ганнибал. Гнев Хаксли захлебнулся, его лицо озадаченно вытянулось. -Чего? -Посмертное помутнение роговицы, - автоматически пояснил Уилл. – Наступает примерно через три часа после смерти. -Ты знаешь это… потому что ты коп? – неуверенно спросил Хаксли. Его голос дрогнул на последнем слове, взгляд заметался между Уиллом и Ганнибалом. -Он знает это, потому что много раз смотрел в глаза мертвецам, - вкрадчивые слова Ганнибала вспороли ночную тишину как клинок кожу. Уилл с точностью до секунды уловил момент, когда Хаксли запаниковал. Ганнибал, должно быть, специально провоцировал его, и тем не менее сильный удар в подбородок прикладом дробовика сбил его с ног. Намерения Хаксли, который с исказившимся от страха и ярости лицом наставил на него дуло ружья, были очевидны. Поле зрения Уилла резко сузилось до разворачивающейся перед ним сцены – и Ганнибала, стоящего на коленях, окровавленного, с приоткрытым ртом и затуманенными глазами. Он даже не сразу понял, что делает, пока не ощутил тяжесть ножа в своей руке. Струя алой крови брызнула на запястье, растеклась по ладони, закапала с пальцев. Голова Хаксли тяжело мотнулась в сторону, рана на шее вышла глубокой, чистой и ровной. Уилл оказался в сбывшемся кошмаре, преследовавшем его многие месяцы, кошмаре убийства – горячее, тяжелое, неистовое ощущение.