За окнами осень, за окнами ветер, Слякоть, туманы да дождь... А память о лете, как старые фильмы, Приносит тоску и мурашками дрожь. Я пью чёрный чай да слушаю диски. И снова мне Чиж: "Брат, такие дела..." Так где ж ты моё беззаботное, ясное, Страшное в чём то Вчера?
Безлюдные ночи, слепые подъезды, Последний трамвай спит в депо. И я одиноко, походкой нетрезвой, До дома, квартиры, кровати и снов. Безумие пьянок, квартирников, сейшнов Развеется пивом с утра. Так где ж ты хмельное, гитарное, честное, Милое сердцу Вчера?
Я помню, как пили на лестничной клетке С друзьями свой первый портвейн. Я помню: с шипящих кассет, весьма редких, Писали "Hay, Jude" c "Lady Jane". Наши первые группы, наши первые песни, Надежду сыграть за пределом двора Украло, сожгло, разметало по ветру Жестокое, злое Вчера.
Один в "Мамонтёнка" раздул свою муху - Пусть на месте, но шаг. И смотри: Всё чаще у нас звон стаканов из кухонь, А вместо гитар чаще всё mp3. И наш скудный багаж: восемь нот, три аккорда Кто-то нёс, кто-то бросил, курс взяв по флюгерам. А вслед обоим глядело с джакондовым ликом Хранитель распутий Вчера.
А время неслось, задувал ветер рвенье, Сорняк быта глушил всходы грёз. Оставив на завтра мечты воплощенье, Мы "Нимфам" несли первый кованый гвоздь. И странное дело: ведь дни пролетели. И были мы с ними, да след стёрся с утра. Бесшумно водою уходит в былое Под стук метронома Вчера.