грязный белый урал, воздух в рот через розу минус так уебал, что вокруг всё замёрзло, бомжи лезут в подвал, не смотря на угрозы. танкоград зимовал, я хуярил на кроссах в тепло, сердцем качая кровь, дать музыке слов, чтоб согреться и если семь ч на микро тебе некуда деться, сын. тебе некуда деться.
манки монк:
я поднимаюсь через темноту в эту комнату по ступеням вверх, позади холодно и снег. а тут молочный улун постепенно согрел, успокоил нервы, дым по трубке в головы с фольги. большому кораблю - широко тонуть, мы раздуваем в паруса его держа на плаву. кому-то зер гуд, кому-то капут. мой компас не пиздит, продолжается путь.
фаст:
дудка за запись, (дело дяди эла?), тут так заебись рэпа поделать. это танкоград, набита грудь дымом, подогрета гора старого винила. иголка лениво плывёт по линии сэмплов тут как пепла на ковролине. есть свой килла келла, только здоровый. шерман урчит и пыхтит (барни рован?) оу, тут когда мутный полез, штормит он как в море морская болезнь. тогда это не гараж, а наш корабль, на борту бардак, курс из челябы.
казян:
на фольге кипит смола в огне, я над ней. я на дне, как дом моя яма мне. рубль конопля, два рубля для корабля. ну вообще ничего общего у меня, у тебя ладья. цинкану пацанам, пора подниматься нам. наша культура богата рисунками, стихами, танцами. одна любовь, одна цена, и она растёт, но сытый койот на луну не поёт, он блюёт.
пластик:
время зависает в поисках нужного звука, пластинка может часами бродить по кругу что делаем знаем, нас клубок не запутал. стиль выдумали сами, и выдумали круто. мне нужен бит и басс, чтобы перенести мысленный рассказ в ровный плотный стих. делаю жирный напас, а лучше минимум три, начинаю рифмовать, да так, чтоб не перемудрить. куплет на этот бит заходит поездами, если есть куда расти, то качать не перестанет никогда, и я себе могу представить сквозь года стадион, качающий с нами.