Первый Куплет: По асфальту мимо цемента, Избегая зевак под аплодисменты. Обитатели спальных аррондисманов, Социального дна, класс и нац. иллюминентов. Мимо зданий муниципального центра, Из статуи вици-мэра насвистовая концерты. Я спускаюсь беспрецедентно оправданный, Лицемерно-помилованный, 30-ти летний. Бля, меня явно любит вселенная, Не знай меня все, я вряд ли бы уцелел там, Но видимо мэру надо улицы бедным продать. Было милосердие, то правосудие щедрое, хер знает, Я живой - спасибо фортуне. Я балансирую через пропасти на ходулях. Иду сутулясь и подпрыгиваю, Как Гурин сквозь судьбы и бури к неуловимой Ultima Thule. Я думал время вышло, вымя выдоено, На дороге рытвенной и выбоенной, Валуны и глыбы на моей тропе меж мира войны. Одни считают, что я сильно хитровыебанный, Другие видят во мне наивный мир игр и книг. Ты пойми, я гибрид, я вырос и таким и таким. Я не был задуман для света софитов, интриг, И адреналина, выбор линии судьбы нахитрит. Я просто годами писал и смотрел в окно, Зачеркивал, стирал, неустанно толстел блокнот. Хрупкие миры распадались во тьме на столп, Покуда мертвые кумиры взирали со стен во двор. Я был один, мироздание по краю вело, Теперь из каждого киоска смотрит мое ебло. Но что изменилось? Ничего, внутри я с виду зилло. Ведь закрутили в узелок сильные мира сего. Тут от того что стресс, кипишь, бег, квиддич, Раньше я думал, что в 30 лет - финиш. Но я здесь, видишь??? Гленн, Видих, они куксились, сдулись, Хули, ты не сгинешь??? Они все че то просят и портят воздух и нервы, Судмедэксперт то ли кровь то ли сперму. Суке руку и сердце, издателям буки, разделки, Читателям чучело в клетке. Эй, я видел цирк ваш с виселицы, Забудьте Сунь-Цзы и Лао-Цзы. Ведь в этом цирке лишь два пути, Суицид или стоицизм. И если выбрал не суицид, Тогда терпи, хватит ныть, дай во всю идти! И да мы ссым, каждый ссыт, страх и солипсизм, Но на зло миру мы взлетим среди суеты. Мой город вне времени, для территории, племени, рода и империи. Троя, Помпеи и Рим, мой город морок, И видения что во тьме видит бедуин Мой город на горе руин, Мой город лабиринт, я по нему слепой и неумелый гид. И мой город не верит им, Его правление внутри, но не под горою, не в Мэрии. Я - стоик, будто Луций Сенека, Спускаюсь от палаццо элиты к улицам гетто. Раз уцелел там надо жить и глубже дышать, И девочка п*здец ушла предав, но я переживу и это. Ты ответь на такой вопрос мне, Может ли творец жить в башне из слоновой кости? Вхожим быть дворец или яро против вельмож, Или сохранять свой нейтралитет?