Костер догорел и звезды тускнеют И ждет впереди нас дорожная пыль Проносятся годы и люди стареют Но не забывают старинную быль Жил в странах далеких, средь деревьев высоких Молоденький парень Ранис Он жил в деревеньке играл он по центру Играл аж захватывал дух Когда он играл, все кругом замирали Лишь слышно, как подкаты льются нежным ручьём О той Анаконде уже многие знали И вот он предстал пред самим Тренером Он долго играл лились отборы нежно Как будто бы в небе летят журавли Они улетают, они тихо плачут По щекам тренера слезы вдруг потекли. О, чудный Ранис , будешь в моем олимпике И целыми днями мне будешь играть, Ты будешь в достатке, ты будешь на фланге И больше заботы не будешь ты знать. О, добрый тренер , за заботу спасибо, Но мне лишь по сердцу центральная жизнь, Люблю быть последним, тащить люблю я до смерти а на фланге мне и дня не стащить. тренер рассердился: "Как смеешь Каримов ты, Как смеешь желание мое отклонить? Схватите его и на фланге закуйте, не на свой позиции теперь будешь ты жить!" А утром чуть свет тренеру доложили, Что умер Ранис, умер он от тоски, около спту Анаконду схоронили, А рядом к нему положили Киви Костер догорел и звезды тускнеют, И ждет впереди нас дорожная пыль, Проносятся годы и люди стареют, Но не забывают старинную быль. О, тренер Олимпика, не мало ты прожил, Но истинны старой понять ты не смог, Ведь последний защитник, коль спасал на позиции родной на новой сразу никогда не спасет…