Жил, так же как и ты, обычный парень, Любил он синь небес, предутренний туман. И вечером сидел, куря, на Бамбатаре, Шутил, косясь на свой аэроплан.
О ручках — вираж поговорим отдельно, Поймёшь, пилот, их суть — не кинешься в бега. Смертельная петля воистину смертельна, Когда её потуже затянуть на глотке у врага.
И, в небо уходя, крутил он петли, Затягивал их так в просторах высоты, Что падали с небес, ломая ветви, Фашистские паучие кресты.
Люфтваффе надо бить настойчиво и дельно, Не дав им заглянуть на наши берега. Смертельная петля воистину смертельна, Когда её потуже затянуть на глотке у врага.
Он весел был и смел и весело смеялся, Как будто бы и нет войны над головой. Его душа для всех была открыта, Особенно для девушки одной.
Он в письмах ей писал: «Любимая Елена! К Победе долог путь, но стают все снега. Смертельная петля воистину смертельна, Когда её потуже затянуть на глотке у врага».
Шальной неравный бой ему достался, Один против пяти, до смеха ли сейчас ? Но он был как всегда, он улыбался, Ловя в прицел рихтгофенский каркас.
Сейчас я объясню тебе членораздельно: Не вздумай отвернуть — наткнёшься на рога. Смертельная петля воистину смертельна, Когда её потуже затянуть на глотке у врага.
Обидно, что мотор закашлял дымом, Досадно, что погиб, и больно, что беда. И вспыхнула огнём на небе синем Его пятиконечная звезда.
Вонзая самолёт в фашистские цистерны, Хрипел он: «Смерть моя с фашизмом параллельна!». Смертельная петля воистину смертельна, Когда её потуже затянуть на глотке у врага.
Тяжёлый мрачный взрыв потряс планету, Огня и пыли столб поднялся в высоту. И хоть и на земле, но затянул он эту Последнюю смертельную петлю.
Прошли года, и вот пилот, его ровесник, Его глазами снова смотрит в небеса. Смертельная петля воистину смертельна, Когда её потуже затянуть на глотке у врага.