Много дней Боян по Руси гулял. А как в Киев прийти случилося, Подивился мудрый старик гусляр: Сколько тут чудес приключилося...
Правил Киевом стольным Владимир князь, Тот, что Русь собирал по зернышкам, И кого приспешники, умилясь, Называли вслух «Красным солнышком». И в боях, и в пирах был тот князь силен: Дума скорая, речь умелая! Восемьсот, не меньше, имел он жен, Сыновей - аж дружина целая! Смладу князь был язычеством обуян. Хоть по всей земле зычно кликни-ка: Ни в своих родных, ни в чужих краях Не сыскать такого язычника! Он кумирами изукрасил град, На холмах заблистали в роскоши Со своим исконным Перуном в ряд - Привозные Хорсы да Мокоши.
В дальний край Владимир в поход ходил На ятвягов, отважных воинов, И пока соперников победил, Нагляделся страстей диковинных. А не зря пословица говорит: За горами все бубны славятся! - Коли что-то русского приманит, Он себе перенять старается. Князь от тех ятвягов принес закон, Отродясь на Руси не виданный, Чтоб по жребию - из мужей и жен - Брать людей на закланье идолам... Было жутко людям! Замстился свет! Русь стонала от скорбной жалости! Эта злая «казнь» ровно десять лет На родной земле продержалася...
Жил в ту пору в Киеве дальний гость, Чай, не ведал такого отроду, - Как-то выпала роковая кость: Жертвой стать его сыну-отроку. Вот явились к дому его послы: «Дай, мол, сына для дела богова!» А уже на стогнах дымят костры: Боги пиршества ждут жестокого. Тот несчастный крикнул, от горя лют: - Зря вы тут свои ноги топчете! Боги сами жертву себе найдут, Вы напрасно за них хлопочете! - Он к родному чаду челом приник, Зароптал над дитем возлюбленным: - Ваши боги - не боги: пустые пни! Они все из деревьев рублены!
С превеликим ужасом ждал народ: Вот-вот рухнут столпы небесные, Пополам расколется небосвод, И ударят грома железные!
Но вотще толпу растревожил страх: Небеса на крик не ответили, Словно дерзкой ругани в тех словах Духи вещие не заметили! Княжьи стражники ворвались с крыльца, Крикуну защититься не дали: Тут и сына юного и отца Наказующей смерти предали!..
Но Владимир долго во гневе был От молчанья богов подобного: Он обиду крепкую затаил На Перуна нерасторопного.