снег покрывает уличные поверхности как глазурь, и не исчезнет он, как ты глаза не жмурь. тебя, наверно, это достало, и ты устало плетёшься туда, где когда-то солнце сияло. но будь то Москва, Прага или Ливерпуль, везде за тобой будет следовать снежный патруль. он не преследует рамки какого-либо идеала, он словно мать, поправляющая перед сном одеяло. заботлив, ничего не скажешь, пытается выбить дурь из твоей головы, как ты её присутствие не штукатурь.
ты засел с рюмкой жгучего наедине у меня вглубине, укутался в плед и закрываешь глаза в темноте, в полости, наполненной холодным воздухом, и ты не уходишь, держишься волшебным образом.
режешь пространство, вторгаясь в моё тихое царство, куда уже давно не ходит никакой транспорт. прячешься, ищешь убежище там, возможно. продвигаешься осторожно, твоё сердце безбожно. ты не замышляешь коварства, не ищешь богатства, лишь только просишь: "родная, пропиши мне лекарство от зимней грусти, от чувства, что тревожно бьётся в груди, от того, что вокруг всё ничтожно и ощущения, что живу я напрасно, спешу на красный, и мне страшно, что какое-то там начальство распоряжается вводить мне что-то подкожно, говорят односложно. помоги мне, пожалуйста, неотложно!"
ты плетёшься туда, где когда-то сияло солнце, плескалось яркое море, и счастье быть может. остановился. обнял меня и понял: дело совсем не в погоне, а в том, кто сегодня с нежностью греет твои ладони.