Сначала завыли собаки городов Хиросима и Нагасаки, Затем взмолились те, кто подумал, что им есть что терять Многие прожили жизнь в реке и спешили жизнь там прервать, А тем, кто был в коме в тот момент, посчастливилось ничего не понять Пыль ужаса осевшую на город, Не выгнать мокрым веником во двор. Апелляции не будет это точно - ядерный приговор.
И только тараканы улыбаются, предвкушая мировое господство, У смерти нет национальности и ей без разницы это всего лишь ее работа. А мы целуемся под грибком, улыбаемся и поем Первую песню с тех пор как узнали что умрем. Мы целуемся под грибком, обнимаемся и поем, Первую песню с тех пор как узнали что…
Потом повставали повстанцы, им было не до наших танцев Поматерились по-вьетнамски и замолкли раз и на всегда. Да говорю я да, а почему бы и нет? Ведь именно для них всегда лучшим миром была война. Пыль ужаса осевшую на город Не выгнать мокрым веником во двор. Апелляции не будет это точно - ядерный приговор.
И только тараканы улыбаются, предвкушая мировое господство, У смерти нет национальности и ей без разницы это всего лишь ее работа. А мы целуемся под грибком, улыбаемся и поем Первую песню с тех пор как узнали что умрем. Мы целуемся под грибком, обнимаемся и поем Первую песню с тех пор как узнали что…
А где-то на другом конце земли не получив не единой раны, Узнают об успехе операции и будут несказанно рады, Толстые дяди в погонах, взвизжат махая руками И улыбаясь, они не поймут, что стали хуже ,чем тараканы.
Ведь только тараканы улыбаются, предвкушая мировое господство, У смерти нет национальности и ей без разницы это всего лишь ее работа. А мы целуемся под грибком, улыбаемся и поем, Первую песню с тех пор как узнали что умрем. Мы целуемся под грибком, обнимаемся и поем первую песню с тех пор как узнали что…