Еду в Россию. В страну, где живу, возвращаюсь из Западной я Европы. Из западной и отпадной. Как будто спускаюсь по лесенке. Спускаюсь под руку с женой. И мы на последней ступеньке - шоп-город для питерцев, Хельсинки. К слову, я и жена - в душе гопота (пусть и в хрупких скорлупках поэтов). Но когда нас встречает упругая тётка в кепке и шортах И без всякого "здравствуйте" вопрошает: "С аэропортá?", Даже нашей стальной ячейке становится тяжело. Еду в Россию. Мысленно балансирую Между дикой страной, где был, И дивной страною нашей. Или дивной страной, где был, И дикой страною нашей. Отовсюду выбрасывается русская речь. Раздаются идиомы "великого могучего". Четвёртая попытка из "сесть" в "лечь". Пассажирке слева болтать не наскучило:
"Стёрла ноги по самое не хочу..." А сама их в проход тянет: на, смотри! "Да всё как обычно... Пошлялась по секондам... ага... две футболки... познакомилась с финном..." Видать, у того их три. Летят километры. Я остаюсь недвижим, раздражён, нем. На остановке расплавил огнём единственную зажигалку. Всю дорогу гляжу на жену с просительным выражением. Последний час, и прыг в родную питерскую коммуналку. С возвращением.