Ножницы дня искромсали меня на бумажки. Думать, записывать мысль – нет никакой мочи. Яркие личности спят, спят серые «машки». Склеил бы веки и мне клей-карандаш ночи.
Простое положение вещей Устраивает граждан-овощей, Те граждане спешат от света в щель, Чтоб ни х… не видеть там вообще. Закованный в общественный браслет, В пустые четверги из вялых сред, Неся с собою гири встреч-бесед, Я медленно бреду за ними вслед.
Вредные мысли – мои дорогие пиявки. Я занимаю свой метр. Плечи, стою, стиснув. Смерть среди граждан, осаживающих прилавки, А не в полёте и не ради высоких смыслов.
Простое положение вещей Устраивает граждан-овощей, Те граждане спешат от света в щель, Чтоб ни х… не видеть там вообще. Я их доброжелательный сосед. В пустые четверги из вялых сред, Неся с собою гири встреч-бесед, Я медленно бреду за ними вслед.