Трагедия жизни вместима на россыпь сибирской вязи. я видел, как гордо идущие падали наземь, в итоге я сам прочесывал носом паркет, что странно. по сути комета среди планет планете подобной стать ну никак не должна. сжимая в кармане предмет, ты предмету не станешь подобным. если только карман не является словом страна, а предметы в кармане не названы были народом.
Иллюзия веры сжимает пространство в платскарт. среди детских криков и сиплых скрипящих нард я медленно стягивал старый изорванный китель. я знаю о том, о чем должен знать победитель- в любом из возможных раскладов ты, парень, ведом, герой кинофильма, написанный кем-то текст. весь мир-это очередь на пассажирский вагон, что резво несется в формате двух поржавелых рельс.
я не то, чтобы сетую на заваренной каши вкус. я, как прочие люди в вагоне, безумно боюсь, когда дело доходит до жизни соседа по полке. понимаю, что что-то менять то по сути без толку, потому, что мой ферзь с королем заметались в квадрат, попадая на вилку в рукав вороного коня. я уверен, что столько не важен сам мат, сколько важен сам фактор наличия свойства борьба.
я-игрок. между нами - пол дюжины тысяч славянский верст. я ни разу не ездил дальше украинских мест, хотя многие вторят, что ехать отсюда стоит. в мониторе напротив апостол собрал свой тринадцатый стрит, я два года-в голяк, и уже подготовился к слету. я пытаюсь смириться, что вера в значении икс стремится к нулю. я забиваю четвертый. в меня верящих-список из нескольких томных лиц.
я загнался, порядком отвыкший от дерзких рифм. я запутался в вязкой рутине моих парадигм. понимаю, что Бродский, похоже, писал про траву: "весна задержалась на месяц, а я до сих пор долблю" это истина, ровно как слишком дрожащие пальцы. солнце бреет асфальт, убирая ночную щетину. предположим апрель взял привычку кататься зайцем, подгоняемый мыслью о том, что четвертый раз к ряду, походу, приходится скинуть.
небо цвета обоев на кухне, до боли знакомой. я по сути мечусь, называя два места жительства домом, не уверенный в том, что мне здесь по прежнему рады. я выходит повсюду гость и нигде хозяин, мои вещи вмещаются в два магазинных пакета. мое постоянство сравнимо с валютным курсом. недавно я начал выменивать книги за сигареты в попытке понять, сколько же стоит искусство.
мир всецело тянулся руками в спартанский вектор, а в итоге и сам ослабел, постарел, померк, он готов полететь да с обрыва в морские пучины. забивая на следствие, на причину я насилую время отсчетом последних минут. провожу их с тобой, разделяя на омут кровати и не важно что наших метафор с тобой не поймут. мысли тают в объятьях ночных пассатов.