Над страною необъятной дуют южные ветра, Ставрополье, Кондопога - веселится детвора. Микки-Маус чёрно-белый похоронного бюро Показал мне своё тело и схватился за перо. Слово за слово. Сцепились. Микки-Маус говорит: "Моя Мэлори в могиле, её сердце как гранит. Похотливейшая девка, недостойная здесь жить, Ей хотелось не с мышами, только с крысами дружить. Моя жизнь - клубничный дождик, её жизнь - сильнейший град, Я не выдержал агоний и вернулся к вам назад. А она, ну кто же знает, где-то плещется в пруду, Может быть чертей лобзает в синтетическом аду..." Я ответил: "Бедный Микки!" - он запрыгнул на диван, Его зубы заскрипели - он почувствовал обман. "Твоя Мэлори со мною распивает вкусный чай Нету у неё агоний - так что, милый, не скучай!"
После дождичка в субботу или может быть в четверг Посетил меня невзрачный и наивнейший узбек. Он Извицким притворился десять тысяч лет назад, Нервничал, чесался, бился, что-то гаркал невпопад. Становился возле стенки, в пустоту направив взгляд, Элегантно совершая непонятный мне обряд. Он взывал к святому небу, я стал робко наблюдать, Чтоб оно прислало водки и чего-нибудь пожрать. В форточку влетел комарик, и узбек его поймал, Мускулистыми руками вдруг на вешалке распял. "Сдохни Божее творение!" - произнёс он словно стих, И комарик улыбнулся на секунду и затих. Я не смог стерпеть такого отношения к комару, Он оскалился, руками потянулся к топору. Но увидев в гардеробе несколько остывших тел, Произнёс "Я обознался", взял бухло и улетел.
Вот узнали вы всю правду, кто есть кто - мои друзья. Возникает ли желание теперь узнать, кто я? Вы простите, что при встрече я вам руку не пожал, Я - зверёк, который в детстве с зоопарка убежал!