Неровность вычурная крыш течёт за горизонт. Семнадцатый квартал. Париж. Чуть вздрагивает зонт. И женщина французская, серьёзна и мила, Спешит сквозь утро тусклое, должно быть, проспала.
И тем, кто встретится ей улочкою узкою, Не догадаться – здесь у всех свои дела – Она хоть бывшая, но подданная русская, Она такая же москвичка, как была.
У бывшей русской подданной в квартире кавардак, А значит что-то и в душе наверняка не так, Но как легки её слова, и пусть неважно спит, Но от «Столичной» голова наутро не болит.
И вспоминая сон про дворики арбатские, Она, как в реку, погружается в дела, И несмотря на настроение дурацкое Она такая же москвичка, как была.
Каштаны негры продают у площади Конкорд, Грядёт сквозь лампочек салют бесснежный Новый год. И парижане, о своём задумавшись, спешат, И Рождество – опять вдвоём с подружкою из США.
Наполнит праздничный Париж вино французское, А ей пригрезится Москва белым-бела. Она хоть бывшая, но подданная русская, Она такая же москвичка, как была.