Возлѣ рѣченьки хожу, млада, — Меня рѣченька стопить хочетъ; Возлѣ огнчика стою, млада, — Меня огнчикъ спалить хочетъ; Возлѣ милаго сижу, млада, — Меня милый другъ журитъ-бранитъ, Онъ-то журитъ-бранитъ, Въ монастырь идти велитъ: «Постригись, моя немилая, Посхимися, постылая! На постриженье выдамъ сто рублей, На посхименье тебѣ — тысячу! Я поставлю нову келейку Въ зеленомъ саду подъ яблоней; Прорублю я три окошечка: Первое — ко Божьей церкви, Другое-то — во зеленый садъ, Третье-то — во чисто поле. Въ Божьей церкви — ты намолишься, Въ зеленомъ саду — нагуляешься, Во чисто поле — насмотришься!» Случилось ѣхать князьямъ-боярамъ. Они спрашиваютъ: «что за келейка, Что за келейка, что за новенька? Что въ ней за монашенка за молоденька? Еще кѣмъ она пострижена?» Отвѣчала имъ монахиня: «Я пострижена самимъ царемъ, Я посхимлена Петромъ Первыимъ, Черезъ его змѣю лютую!»