Твое лицо бесстрастно, неприветно и скрытно, Как твоя наука; Тщетно хочу прочесть ответ в твоих чертах. Надейся, государь, велик аллах! Во истину велик и благ.
Эбн-Хакиа Постой, и дай мне высказать мое решенье! Да, государь, возможно исцеленье, Но только...
Король Говори, какой ценой! Все отдам, над чем имею власть я, Дай только ей, о, врач, увидеть свет!
Эбн-Хакиа Она должна узнать свое несчастье.
Король О слепоте?! Даешь ли ты обет ей зренье возвратить?
Эбн-Хакиа Все в Божьей власти. Наука не всесильна; Обещать я не могу...
Король И я о мрачной доли убожества Ей должен рассказать Раскрыть всю глубину ее несчастья, Не ожидая доброго конца? О, мавр жестокий, нет в тебе участья К страданьям бедного отца! Как обманулся я в своей надежде... Отныне я не верю никому! Прощай!
Эбн-Хакиа Ты властен сделать все, Но прежде дай мне сказать: Решенью моему ты подчиниться можешь или нет, Но я обязан дать тебе совет.
Два мира: плотский и духовный Во всех явленьях бытия Нами разлучены условно — Как неразлучные друзья. На свете нету впечатленья, Что тело знало бы одно, Как все в природе, чувство зренья Не только в нем заключено.
И прежде, чем открыть для света Мирские, смертные глаза, Нам нужно, чтобы чувство это Познать сумела и душа.
Когда появится сознанье Великой истины в уме, Тогда возможно, властитель мощный, Да, тогда возможно, что желанье Пробудит свет в телесной тьме.
Король О, Боже мой! Ужели до сих пор я ошибался? Страшное сомненье...
Эбн-Хакиа Теперь решай, ты знаешь приговор, Я не могу начать свое леченье, Пока не будет Иоланта знать о слепоте И жаждать исцеленья. До вечера я буду ждать здесь в этом замке Решенья твоего.
Король О, дочь моя! Иоланта! Нет, нет! Не может быть! Вход сюда ценою жизни купит, Кто пожелает тайну ей открыть. Так решено, и врач отцу уступит!