Жгут траву по осени, что в ней проку, видимо… Тлеют листья с горечью никому не видимой. Корчится коричневый лист ольхи с сережкою. И опять немыслимо ждать сентябрь непрошенный. Теплый день как бусинку нанижу на ниточку. Может, будут бусики - только половиночка. Дни у лета бабьего коротки и ветрены. И у счастья летнего все часы отмерены.
С брызгами шампанского фрукты на тарелочке. За соседним столиком рассмеются девочки. Стайка воробьиная, юбки слишком узкие. Разговоры быстрые, тортик на закуску. Официант молоденький им поставит вазочку С яркою ромашкою и оставит карточку. Может, понадеется, что одна прелестница Самая веселая с ним захочет встретиться.
У окошка дальнего ждут супруги старые. Муж ей гладит руки от годов усталые. В платье нежно-кремовом, старом, но ухоженном. Так и мы могли бы быть на них похожими. Пару строк из памяти на салфетку выпишу. В том кафе за столиком с черепичной крышею. Двери с колокольчиком, кот от солнца жмурится. Ты придешь из прошлого, я уйду на улицу.
Больно, мама, больно, мама, кровоточит в сердце ранка. И у тела, видит Бог, тоже есть своя изнанка. В той изнанке жизнь другая и снаружи не увидишь. Только грусть в глазах такая, словно дождик над Парижем.