Гроб в тусклой комнате, вокруг тени молятся. Я здесь один, но начало мне не припомнится. Вижу со стороны - капает воск им на руки со свечек. Мыслить что-то напрасно. Уже поздний вечер.
Одна лампа освещает тело моё увядающее. Сложно различить где настоящее, а где обманывающее. Я просто упал на кровать, стирание памяти ощущая, И теперь стою перед гробом, отрешенно себя созерцая.
Ни единого слова ни одна тень произнести не посмела. Я не растерялся и подошёл к гробу своему смело. Напротив окно. Нужно действовать без причины. И вот он уже падает из окна в темноту, в бездны пучину.
Рассыпается на части, вакуум пожирает субстанцию. Сгорают ежесекундно частички плоти в веселом танце. Вместе с ней умирает сама смерть-в-унынии-и-отчаянии. Исчезло всё, осталось лишь незыблемое молчание.
Абсолютная Тьма сожрала всё то, чем я никогда не являлся. Из тишины гробовой внезапно звук высокий раздался. И вот я уже здесь, как я есть, в новой броне стальной, Приношу свои клятвы Ужасному, мой брат здесь же рядом со мной.
И вновь возвращается память, тормозит картинка в глазах. Где я только что был? В Аду или на Небесах? Впрочем, не важно, всё и так понятно без слов - Слились воедино реальность и мир фантазий и снов.
Это точка невозврата, параллельного схождения. Я созерцаю современность и всеобщее забвение, Как скованность льдами священными гиперреальности. Это Великий Ледник онтической модальности.