Пустые коридоры, большие потолки – Так нелегко найти грань небес и воды, Но Ема не знает, что такое страх, Но она знает, кто такой Джим и дядюшка Ах. Она боится перепутать кинофильмы и сны, А ее пальцы заболели синдромом весны. Она играет свое соло на дырявой трубе И каждый вечер улетает в трубу на метле.
Она носит какую-то смесь в стеклянном пузырьке, Пьет и улетает, когда есть вероятность того, что сожгут на костре.
Она уже на глубине 4100 Смотрит только вниз и видит самое дно, И, если закрывает глаза, Видит даже тех, кто уже далеко – Там, на высоте 4100, Так легко смотреть на звезды в слуховое окно, И, если хочешь падать, То уже не страшно или не так высоко.
Ема пишет сказки про бездомных котов, Поджигает папиросу и делает вдох, И ей уже все равно, что такое слова – Ее крылья превращаются в осколки льда. Ей читает на ночь сказки молчаливый Шабу, И Ема падает вниз, когда понимает, что стоит наверху.
Она уже на глубине 4100 Смотрит только вниз и видит самое дно, И, если закрывает глаза, Видит даже тех, кто уже далеко – Там, на высоте 4100, Так легко смотреть на звезды в слуховое окно, И, если хочешь падать, То уже не страшно или не так высоко.