от звуков города с ног валился куски из памяти вырывал и глядя в небо я не молился а просто тихо охуевал и мне в наследство от этих песен останется неба чёрный рот и мир который стал бесполезен поскольку в нём никто не живёт
и сок расстрелянных апельсинов стекал из окон на жирный снег и сверху мутно-белая тина ударить метилась между век и мне в наследство от этих песен останется неба чёрный рот и мир который стал бесполезен поскольку в нём никто не живёт
от звуков города с ног валился куски из памяти вырезал и глядя в небо я не молился но кто-то мне оттуда сказал что мне в наследство от этих песен останется неба чёрный рот и мир который стал бесполезен поскольку в нём никто не живёт