Достаю крикет, крики в голове, бросаю в шахту лифта сигарету, Тавтология - туфта, если ты вдыхаешь звуки, те, что от души, мои любимые царапины под рёбрами, Чёрно-белые фотографии, неровные графики, На кон рассудок ставили, или я не успокоюсь, А ты странная, стройная, хранить тебя в себе - до чего приятно мне, В миг контроля над собой, над судьбой, умудряюсь, растерялся, Опять это не грустные песни - дурью маюсь, Каюсь, быть одержимым лучше, чем пустым, стынет очередная кружка кофе, С тыла летела стрела Купидона, и, знаешь, он попал. Наповал. Под нос себе что-то напеваю, музыка внутри, и ты рядом, с краю. Я слышу зиму, пургу, метель, на фоне тебя оставим одно лишь море. Вне контроля. Слышу зиму, красивую картину пытались нарисовать, Или уйти просто пытались, но нам с тобою до конца не понять смысла этого слова. Зависть, ненависть, боль, ревность, не напились... Но грелась верность, что-то так долго, где-то глубоко, но как и все корабли ушло на покой, я с тобой. Вот он я, в дожде, красная краска на твоём белом холсте. Кистью махну и изменю детали, верну то, чтто так давно украли эти вандалы, Кандалы сняли, путаюсь между цепями, прошлое по кусочкам собираю. Но, прости, родная, погода конечно, не радует, обещали много дыма, Мысли градом, вот надо-то было мне превратиться в окурок сигареты, Чтобы ты вспомнила портреты чёрно-белого поэта, Боль оставив на лето, а это - Москва раздета, а я улетаю от тебя в другие края, чтобы ты не нашла. Я на карантине, от этой жестокой болезни, И чтобы не сойти с ума, пишу песни, сюжет всё тот же. Грусти полные карманы и тепло, что то же, Обмануто тем туманом, полностью в травмах, Ты сам виноват и сами стреляйте теперь в меня, очередью да побольше. Зима, ты покроешь тень, что живёт прошлым. В огромном мегаполисе чистыми листами прозы, я очищаю совесть. Теряюсь в серых толпах, на станциях метро, среди сотен взглядов, ищу лишь её. Вне контроля над собой уже *** знает сколько, шизофрения любви болью отдаёт в сердце порой. В алкоголе и дыме ставлю на повторы истории, ради той, что могла во мне ладонью растопить лёд. Рафаэлло. Увы, закончена поэма, белым мелом на стене имя, любви дилемма, Под ливнем холодными губами, ты помнишь ту тишину, что делили мы в одной постели. Симфония двух тел, мания воспоминаний, в сомнениях но со мной, паранойя, что кто-то узнает нашу тайну, знаешь, ты сейчас не плачь. Я в мрачных снах таю, пока ты плавишь сердца, а ценность любви ты поймёшь немного позже, а пока этой ночью побудь одна.