Среди сотен таких же издыхающих в неволе, С жуткой тяжестью в груди и сведённым сердцем болью, Я в немом квадрате стен ковыряясь в своих мыслях, Чую рядом свою смерть и не в силах примириться.
Над душою нависает моего убийцы тень. Нет, не вижу я его, но я знаю, что он здесь. Он уведёт меня с собой как подойдёт к исходу день, Лишь мановением руки впустить готовый в меня смерть.
И пришедший не откуда я отправляюсь в никуда, И я боюсь лишь, что напрасными останутся слова, Те, что я кровью написал на стене своей тюрьмы, Этот крик, безумный крик покалеченной души.
Эти слова о том, что смерть не изменит ничего, Из того, в чём был итог мной совершённых чёрных дел. Когда затоптанный толпой я лучшей жизни не обрёл, Поднявшись в ногу зашагал, сам наступая на людей.
Слова о том, как ту любовь, что я хранил в своей душе, Травили и бросали в грязь, каких то мелочных идей; О том, как я - один из тех, кто назывался человек, Любовь и веру потом сам распял однажды на кресте.
Да можно запереть одних и можно кровь пустить другим, И за стенами спрятать все, чем болен и отравлен мир. Да можно просто обвинять, лелея ненависть в душе, И ничего не замечать, похоронив на её дне Ту человечность и ту честь, что жили некогда в тебе...
Меня убило это всё и продолжает убивать, Ведь место смертника моё не будет долго пустовать. На смену мне придёт другой, и эту цепь не оборвать, Наука ярости слепой не прекратит уничтожать.
И всем восставшим против этого закона бытия Придётся, пряча свои слёзы, молча кровью истекать, Чтоб поплатиться не пришлось за несмирение души, За несмирение с тем злом, которым так богат наш мир...
А стадо будет жить всегда, это его тупой закон- Сначала демона создать, и обвинять: мол, демон он; На всё повесить свой ярлык: "тот, кто не с нами - против нас", И новый на костре горит отступник, еретик, маньяк.