Город красками покрыт бесшабашными, И победы запах снова пьянит. Где-то в парке на скамеечке крашенной Ветеран при всем параде сидит. Подозвал меня тайком , сигарет достал Да поправил свой майорский погон. А потом меня спросил, где я воевал, И каков был максимальный урон.
Я ответил с уважением к старости. Рассказал какая щас здесь война… И, достав из камуфляжа ноль пятую, Предложил тост за Победу, до дна.
Мы с ним выпили еще за помин души Тех, кто Родину свою не предал, Кто врага руками словно змею душил, И за тех, кто мирный сон сберегал.
Он за Сталина глоток – я за Путина. Он за правнуков, а я – за детей. Отчего в России жизнь безрассудная Воевавших за нее сыновей?
А потом майор про роту рассказывал, Что под Ровно, как один, померла. Портсигар мне свой пробитый показывал, Разъяснив, как разрывная пошла.
Я с ним плакал над убитым Усатовым, Что в Варшаве в одну ночь поседел, Он со мной, когда ему я рассказывал, Как Валерка в БТРе горел.
Говорили о жене и о бабушке, О безденежьи его и моем. И о том, что через год к этой лавочке Мы, конечно, непременно придем.
Напоследок обменялись медалями: «За отвагу» он свою мне вручил, Я ему отдал свою. Он под Харьковом, Ну а я под Ведено получил.
Он за Сталина глоток – я за Путина. Он за правнуков, а я – за детей. Отчего в России жизнь безрассудная Воевавших за нее сыновей?
С той поры прошло лет пять минуло, не менее. Прихожу я на могилу к нему. И какое-то судьбы откровение В сердце влилось. Отчего? Не пойму.
Получилось так, что он не чужой уже, Словно прадедом духовным мне стал. Только вот когда порой тяжело в душе, Словно что-то я ему не сказал…
Он за Сталина глоток – я за Путина. Он за правнуков, а я – за детей. Отчего в России жизнь безрассудная Воевавших за нее сыновей?
А потом.... Я за Сталина глоток – а он за Путина. Я за правнуков, а он – за детей. Отчего в России жизнь бесприютная Умиравших за нее сыновей?