а ты не знал, как наступает старость - когда все стопки пахнут корвалолом, когда совсем нельзя смеяться, чтобы не спровоцировать тяжелый приступ кашля, когда очки для близи и для дали, одни затем, чтобы найти другие
а ты не думал, что вставная челюсть еду лишает половины вкуса, что пальцы опухают так, что кольца в них кажутся вживлёнными навечно, что засыпаешь посреди страницы, боевика и даже разговора, не помнишь слов \"ремень\" или \"косынка\", когда берёшься объяснить, что ищешь
мы молодые гордые придурки. счастливые лентяи и бретёры. до первого серьёзного похмелья нам остается года по четыре, до первого инсульта двадцать восемь, до первой смерти пятьдесят три года;
поэтому когда мы видим некий \"сердечный сбор\" у матери на полке мы да, преисполняемся презренья (ещё скажи - трястись из-за сберкнижки, скупать сканворды и молитвословы)
когда мы тоже не подохнем в тридцать - на ста восьмидесяти вместе с мотоциклом влетая в фуру, что уходит юзом, - напомни мне тогда о корвалоле, об овестине и ноотропиле, очки для дали - в бардачке машины. для близи - у тебя на голове.