Я верил в смиренье и проповедь слова, Я думал, что правда исправит любого. Я веровал в силу своей доброты Так же, как ты, так же, как ты.
Я был тогда горд, и скажу тебе ныне: Сестра, это путь величайшей гордыни! Не так уж смиренны, не так уж просты Такие, как я, такие, как ты!
Мы похожи с тобою, сестра моя, На нас божее благословение! Но последнее испытание - Искушение состраданием!
Смирение не в том, чтоб искать в людях благость, А в том, чтоб признать их порочность и слабость. Вот пастыря мудрость, и избран лишь тот, Кто твёрдой рукой свою паству ведёт.
Пусть мирно и слепо пасутся народы, Нет дара для них тяжелее свободы, И пусть эту тяжесть берут на себя Такие, как ты, такие, как я.
Крисания: На себя, отче, взяли вы много, На закон книжный, разменяв Бога. Нет, нельзя веру обрести плетью, Заменить небо золотой клетью!
Нет, не о том говорит Господь!
Король-Жрец: Неужели, сестра Крисания, Незнакомо тебе сомнение В том, что миру нужна любовь твоя, Что спасёт его сострадание?
Врата от врага я надёжно сокрыл, Но знал я, придёт он с такою, как ты. Над жалостью пастырю следует встать! Сестра, ты должна мне врага указать.
Мне не просто далось решение, Я скорблю о тебе, сестра моя, Но последнее испытание - Искушение состраданием!