ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Еще до того, как Обломов снял дачу, Тарантьев перевез все его пожитки к своей куме на Выборгскую сторону. И вот, когда сияющий Обломов возвращается к себе на дачу, он находит там поджидающего его Таранть-ева, который спрашивает, почему это он до сих пор не наведался в новую свою квартиру. Он напоминает Обломову о подписанном на целый год контракте и требует восемьсот рублей — за полгода вперед. Обломов не хочет ни селиться у кумы Тарантьева, ни платить. Он выпроваживает ставшего ему неприятным гостя и бежит к Ольге. Он хочет рассказать Ольги-ной тетке о помолвке. Но Ольга требует, чтобы прежде он заверил в Палате доверенность на управление имением, с тем чтобы деревенский сосед Обломова смог разобраться наконец с его хозяйственными делами, построил дом, нашел новую квартиру, написал Штольцу... “Что же это такое? — печально думал Обломов, — ни продолжительного шепота, ни таинственного уговора слить обе жизни в одну!.. Какая странная эта Ольга! Она... не задумывается сладко над поэтической минутой, как будто в ней вовсе нет мечты, нет потребности утонуть в раздумье!.. Что это все они как будто сговорились торопиться жить!” С доверенностью у него что-то никак не получается, он едет на Выборгскую сторону, в “дом вдовы коллежского секретаря Пшеницына”, тарантьевской кумы Агафьи. Хозяйке “было лет тридцать. Она была очень бела и полна в лице, так что румянец, кажется, не мог пробиться