Денно и ночно, в одиночестве, точит строчки, Теченье сносит символы, редкий почерк, точки. Кучер чернявых сечет, чеканят строем солдаты, Черный чай льют черные лакеи, фраки. Раковые дамы в трауре, лица оттенком мрамора, Фигуры рыхлые, безумные, парады рванные. Нрав как у разъяренных рысей, то ревут, то калечат, Разбит порочный круг, разменялись чёт и нечет. Тропа до погоста не зарастет вовеки, Последний путь один для всех, богачу и калеке. Чуток земли вглубь насыпью, сверху немного, Тихо плывет гроб мерным шагом, в ногу. Все мечты, надежды ее, в одной коробке, Любили дети, убийца жив, но проклят. Бегут часы неумолимо, как слезы на ладан, Еще одна судьба, земля принимала падаль.
Время забирает жизнь, оставляет боль, Ударами в висках подступает кровь. Для одного все кончено, саван на лице, Сломанная жизнь других, кто остался на земле
Продолжается, как ни стараются забыть, Не получается, Бог жесток. Одним все, другим - каменный чертог, плита, Финал и слезы с другого края бытия.
Где бы не явилось горе, все похоже, Те же слезы, те же причитания, одно и то же. Тот же черный цвет одежды, те же молитвы, Либо родителей хоронят дети, либо родители Своих принцесс, отец не в силах был сдержать себя, И разбил лицо жены, любя. Еще одна причина для темных очков Когда на дочери надета пара белых башмачков. Ей в этот день дарят цветы, но не увидит их она, Помутненными зрачками пустоты. И в этот день либо хорошее, либо молчание, Значит, будут молчать те, кто в нее кончали. Двое надеются, она станет ангелом хранителем, Смотря с небес, но это сомнительно. Оставшиеся годы прожить, фотоальбом листая, И не знать, что ангелы живут к югу от рая.
Время забирает жизнь, оставляет боль, Ударами в висках подступает кровь. Для одного все кончено, саван на лице, Сломанная жизнь других, кто остался на земле
Продолжается, как ни стараются забыть, Не получается, Бог жесток. Одним все, другим - каменный чертог, плита, Финал и слезы с другого края бытия.