В день, когда я умру, ты услышишь Крик и листьев стай безумный шелест, лай собак бездомных, Горла коридоров разорвутся и бурей песчаной Дымны ветер унесёт всё в бездну, что и так бездонна
Словами, мутными как сон, цепляю, будто бы лассо, Тенью окутан, но босой, скрываю плутово лицо И под ноктюрнами лесов, бросаясь в урну в унисон, Казавшись чуждым иллюзор оставит на окне узор
И снова прахом разойдётся небо, Лаская гор узор причудливых скрижальных плит. Меня зовут стены Акрополя, но я там не был Лишь фолиантом награждённый, вторю этот сплит и
Знай, всё случится, когда я умру: В волчьей улыбке расплывутся мне Рем и Ромул, И мир, холоден так, поверь, что дыхание рук Мерным теплом согреть не сможет и Мойры ревут.
средь антуража квинтэссенций и бурей схоластик Мы, с головою горделивой, начинаем плакать. Я слышу голоса, но звук тех постулат стих И мы, теряя мысли, отрадно лишь вторим праху.
Вдоль каравелл, тенью изнеженных домов, Из окон, чьих на меня смотрит одиночество, в кафтане белом, Я вижу их глаза, сразу пускаю крик, Но я ничтожен в божестве, ведь ни Черта не сделал.
И кавалькадами лакеев зал таверны полон, По кадыкам, пока декад им этак пять иль шесть минёт Стекает время, выжданное годы, А после встанет оно в горле этим, верным колом.
В день, когда я умру, ты услышишь Вой столпотворений, чей лампадами освечен путь и дым Пропитанный насквозь едкой гарью и пеплом, Рысью подкравшись, он шепнёт на ухо: \"Вечен будь и Ты\".