мне сегодня, увы, не до смеха, темнеют за блеском стёкол глаза. ангел хлопнул дверью, куда-то уехал, меня не желая больше спасать. вся квартира в ангельских перьях, из комода пропало двадцать восемь рублей. не то, чтоб в спасение я правда верил – просто с ним было немного теплей. а теперь не отхожу от кассы и оглядываюсь по сторонам: вдруг аннушки разливают масло под копыта трамвайным коням?
скрежещет лифт ржавым суставом, и слышится в стоне железа мне: «потому хранитель тебя оставил, что ты правду искал не в себе, а в вине. в финале суд небесных присяжных соберёт жизнь, как паззлы, теребя брегет. вот сколько стоит вискарь – ты знаешь, а сколько стоит душа твоя – нет».
пулей вылетел в улицу, глаза пятаками, острота одиночества ножом под ребро. мысли шли афоризмами Мураками, хотя не читал я его, да и Библию, честно, листал от скуки... такое чувство – вот-вот грянет гром! мне бы найти крылатого друга, а я не знаю, какое в раю метро… поймал машину. разбитый фольксваген. на ремне у шофёра напоказ кобура. с кавказским акцентом он клялся аллахом, что верную знает дорогу в рай.
мне сегодня, увы, не до смеха, ухмылки судьбы нет в мире злей: чтобы с джигитом до рая доехать, двадцати восьми не хватило рублей. ухнуло сердце, безвольно сник парус: жизнь без удачи – тяжёлый груз. я живу и жду, когда же состарюсь. не состарюсь – значит, сопьюсь.