Окна занавешаны сберечь мой дом от бешенства От мерзких встреч с обществом подвешенных За воротник над пропастью в 4G Я откупорив выпускаю из бутылки джинн. Жена лежит усмирённая и тихая. В глазах её уже не буду полным психом я. На полке с книгами Коэльо, Майер и Свияш. А ведь когда-то танцевали под Voyage voyage Двор полон тишиной. Выходной с компьютером. На мутном блюдце сухие с сыром бутеры. К ногам босым подходит старый и ленивый кот. С телека ссыт мне в уши новый анекдот. Весы испорченные грузом комплексов жены Были торжественно сегодня сожжены Бордель Прокрустов, ложе дёгтя в бочке яда Расколотил и вот теперь в доме порядок.
Миру пора на убой Народу Ра на упой Бог ожирел и насыщается раной любой А я святой токарь Василий. Гордость и мощь. И чтобы вылюбить мир осталось вылюбить дочь.
Давит на совесть и стыд Суть этой повести И даже Дьявол такого, братцы, не простит. Я добрый токарь Василий хотел бы миру помочь. Да, вы меня не просили, но я люблю свою дочь.
Она с пелёнок стала аленьким цветочком Мы были рады каждой неиспитой ночи Я был влюблён в семью и за замками был семью. Её баюкал песней птицы Гамаюн Пьют, отдыхают кореша, а я совсем в семье. По десять смен, не жаль. Последний раз в семь ел. Эпоха Ельцина сдохла. И зажили. Следы от ножевых за то, что еле-еле нажили. А дети портились. Ломая ожидания. Бесились с жиру, нажираясь где-то в Дании, На раздевание, потом на изнасилование. Друзья нам жаловались, плача от бессилия. И лишь у нашей ко всему возник иммунитет. Средняя школа, танцевальный, Политех Тату на теле табу самообъявленное. Она не хочет уподобиться отравленным.
Миру пора на убой Народу Ра на упой Бог ожирел и насыщается раной любой А я святой токарь Василий. Гордость и мощь. И чтобы вылюбить мир осталось вылюбить дочь.
Давит на совесть и стыд Суть этой повести И даже Дьявол такого, братцы, не простит. Я добрый токарь Василий хотел бы миру помочь. Да, вы меня не просили, но я люблю свою дочь.
Она святая, потому мне не противится. Её подруга живёт теперь на Ибице. А лучший друг фотомоделей лепит из детей Ей больше не за что любить расу людей Приблизив судный день, распустим мироздание Годами зрело это в нас и стало манией Мы в тёплой ванне, а у дверей стоит ОМОН В культурном шоке быдло, люди и бомонд. Двор забивает пресса задевая прессом скот На них фырчит с окна уютный и ленивый кот Стекает пот со лба соседа, что взял ипотеку. Все ждут конца вселенной, и бегут в аптеку Выход один - взорвать нас с ней ко всем чертям. Так передали по центральным новостям. Отец, не медли! - говорит она сквозь стыд и слёзы... Темнеют небеса и раздаются грозы...