Дождь и слякоть ночь гроза и дорога далека, В Петербург идет монах да пешим шагом. Вся промокла борода, шея гнется от креста, Пробирался по лесам и по оврагам.
Он один в ночи идет, чтобы не замерзнуть поет, Да намокшие усищи поправляет. Всюду крестится народ, называет его «белый черт», Да перед ним на окнах ставни закрывает.
А кто-то говорил, что он святой, другие, что бандит лихой, На Руси в который раз волненья мути. Трясет своей он бородой, да разговаривает сам с собой, Он нагонял порою ужаса и жути.
Дождь холодный льет и льет, а монах все идет вперед, Лишь только странно улыбается стихии. Его ветер с ног не собьет, а наоборот в спину подтолкнет, Его дела скоро запомнятся в России.
Его пронзительные глаза, затронут многие людские сердца, И вознесут его на небывалые высоты. Его как будто бы простота и безграничная доброта, Будут скрывать его соблазны и пороки.
Пр. Конокрад и бывший вор, метит на престол Российский, Его черный заговор, тянет его к греховной мысли.
Явившийся из тьмы, зловещий черный пророк, Посуливший царской семье «Меня не будет, Вас не будет». Закрывший монархии и самодержавию небосвод, Среди святых икон пьяный пирует.
Своим дьявольским смехом заглушает церковное пение, В сердцах страждущих и верующих вносит страх и сомнения. Своими бесовскими деяниями порождает грех, разврат и насилие, Взобралась на с ногами на Русский престол новая и последняя «мессия».
А кто-то говорил, что он святой, другие, что бандит лихой, На Руси в который раз волненья мути. Любил трясти своей он бородой, да разговаривать сам с собой, Таким явился в Петербург Гришка Распутин.
Пр. Конокрад и бывший вор, метит на престол Российский, Его черный заговор, тянет его к греховной мысли.