Эй, Мария, что у тебя в голове? Ты говорила мне, но я не знал этих слов, Ты снилась мне – я не смотрел этих снов, Тебе нужна была рука – я дал тебе две.
Один знакомый спел, что ты попала в беду Но знаешь, прости его, его бессмысленный труд Те, кто обижают тебя, не слишком долго живут. Он был просто не в курсе. Он ничего не имел в виду.
На палубе танцы. В трюме дыра пять на пять. Капитан где-то здесь. Никто не знает, как его опознать. А оркестр из переодетых врачей Играет траурный вальс Шопена на семь четвертей И там бросают за борт всех, кто не хотел танцевать.
А твои губы, Мария, они – этот ветер, Который сорок лет учил меня петь. Из всего, что я видел на этой земле, самое важное было – Дать тебе крылья и смотреть, как ты будешь лететь.
Твои подруги не знают, о чем идет речь. Им невдомек, что в корабле – изначальная течь. Они хихичут в ладоши за крестильным столом У них синдром Моны Лизы и перманентный облом, Но ты все отдала сама и нечего больше беречь.
Так что Мария, я знаю, что у тебя в голове. Мое сердце в твоих руках, как ветер на подлунной траве. А луна источает свой целительный мед То, что пугало тебя – уже тает, как лед. Тебе нужна была рука – я дал тебе две.