Дым: Что ты найдешь на дне этой песочницы? Там пустота отразит твою печаль в точности. Ведь в твоей жизни опять так пусто стало Твой папа снова пьет, а мама загуляла. И из песка ты строишь свой домик из сна, Где всегда будет праздник и ты не будешь одна. Ведь в твоем сердце весна, но в твоей жизни осень И в ней так много горя, а тебе всего восемь. Ведь тебе всего восемь, а ты плачешь снова. "Папа, не пей, ты же давал мне честное слово". Но папа пьет, маму бьет, а ты хочешь летать, Чтобы не знать всего того, что пришлось узнать. Чтоб улететь в страну из детских сказок мамы, Туда, где папа для вас строил песочный замок. Чтоб навсегда забыть, что где-то есть тоска. Малышка, строй свои сны из песка
Недописанные письма, не сгоревшие дотла, Языки пламени плавят недоступное вчера. Недописанные письма, не сгоревшие дотла, Языки пламени плавят недоступное вчера.
Пёс: Ты не помнишь, что тебя забыли дети. До сих пор скрипят старые ржавые дверные петли. Краски жизни застыли белыми пятнами на ногтях Под голос диктора в вечерних новостях, От которых у стариков депрессия, Ведь не повысят пенсию, пенсионер - теперь профессия. А агрессия от бессилия на всё Заставляет смотреть через разбитое окно, В котором на тебя грустно уставился детский сад, Но тебя уже не поддержат, не обвинят. Ведь ты почти убита, совершена панихида, И ты почти зарыта, так как всеми забыта. Среди прочитанных газет от первой буквы до последней точки Звучат вопросы: Где моя внучка? Чья это дочка? И пустота внутри тебя, отражаясь в точности, Заставляет искать кого-то в песочнице.
Недописанные письма, не сгоревшие дотла, Языки пламени плавят недоступное вчера. Недописанные письма, не сгоревшие дотла, Языки пламени плавят недоступное вчера.