Под фонарём, что затуманен, Моя рука сжимала твою, Наполовину ядом отравлен, И всё в будущее смотрю.
И взглядом пересчитывал, Капли восковые, Что падали слитками, И я тогда понял, что мы другие.
Под яствами беглого мира, Мы давились правдой, что черна, И нас женщина укрыла, Что была искренне честна.
Под ярким небом, что ослепляло, Мы целовали облака, С таким пышущим накалом, Что сгорели бы наверняка.
Под фонарями, что во мгле, Мои руки тебя обнимали, Я считал восковые капли во тьме, Что нас обжигали.
Под крышами вокзалов, Под крышами своих домов, Под звон бьющихся бокалов, Под истошный вихрь слов, Мы блуждали в бесконечных залах, Пытаясь найти общий кров.
Под фонарями, Мы порознь, Стояли.
И под яркими фонарями, Мы с тобой смотрели вперёд, И всё восковые капли считали, Пока нас не закроет, пока свечами не станем, пока не зальёт.
И мы одни на станциях этих, И мы одни в этом мире огромном, Мы стали свечами, что светят, И блеск огня будет вечно скромным.
Под фонарём, что затуманен был, Моя рука твою сжимает, Мы, и воск наконец остыл, Остыл на нас, затвердевает, Я так сильно тебя любил, Но наше пламя угасает, Восковой дождь нас укрыл, Под своим кровом, что теперь согревает, Эй, смотри, светает, То, что от нас осталось, свечами станет.