Страна чудес стала пепелищем посреди планеты, Я - Шляпник, без шляпы, Ржавели конфеты, ржавели сигареты, монеты, И всё, что было тёплое, уходило безвозвратно.
Я всё так же глажу котов подле облезлых подъездов, Я всё так же курю Winston Blue, Я всё так же жду поездок, Я снова и снова курю.
Часы раскололись, стали бесполезны, Я в часовне, с зайцем побитым, Говорил с ним о чае, падая в бездну, Завтра я буду на лысо побритым.
Мои Алисы уходили, скандаля, Пощёчинами оставались в памяти, После, я стал думать, что я гомосексуален, Через пару месяцев я стал думать, что это понравится.
Чешир наблюдал внимательно, Как расстреливали парады с высоты, Меня ненавидят многие, только Бог остаётся почему-то обаятельным, Только никто не знает, сколько в нём черноты, Чешир больше не улыбается, он немощен от пустоты, Без солнца этот мир, В нём теперь бесконечные тонны темноты.
Листья затухли, хамелеоном больше не переливались, Астры и лилии завяли тут же следом, Только песок, да камни остались, Я и Чешир без улыбки , под рваным пледом.
Страна чудес сгорела слишком быстро, Вспыхнула, как керосиновая канистра, Я - шляпник теперь лысый.
Страны чудес нет, её остовы уже разлагаются, Поверив наконец в это, Чеширский кот заплакал, Я ушёл и знал только одно, Чешир не тосковать старается, Заяц часовой кажется спился, Алиса выпила яд после стихов Пастернака, А я, я знаю точно только одно, Чеширский кот больше не улыбается.