Её слёзы струйками между пальцев Янтарным градом катились на стол. С судорожным вздохом лицо прикрывая, В её глазах был какой-то укор. О, Господи, женские слёзы ужасны, Вдобавок не мог ничего здесь сказать. Дурак дураком я сидел и слушал, Не в силах ничего уже предпринять. Она говорила: "Как прекрасно быть вещью, Принадлежать всецело и только ему; Лицо в синяках горит от затрещин, А ты, как собака признаешь вину" И он любил её больше жизни, Он больше никого никогда не любил, Стремился стать достойным своей вещи, Но не смог, от бессилия её отлупил. Убивая, писал для неё свои песни - Прыжки в высоту, звёзды до дна - Он не дарил никому не перстней, Да и не в чём не нуждалась она, Но дурёха вздумала освободиться, Угрожая ножом, он закрыл все пути, Он вскрыл себе вены, не успев помолиться, И она поняла, что ей некуда больше идти.
Стояли звери около двери. В них стреляли, они умирали.