ааа, чёрный снег по коже скользил, обжигая, на жёлтом Каене светали, жиганил, такой забавный джедай, дождь, май, чёрный иней, январь, ааа... мы исскуственно таем, мусор просит раскрыть ему тайну, у своих мыслей в плену, ааа, возвысив себя, будь готов пасть ко дну, в самую бездну, снег хуярит* в плотную, чёрный воздух глотнул, мы помним нашу страну и красное знамя, союз республик горел ярким пламенем, тяжелое бремя и время нелегкое... да, мы умрём, нас накроют клеёнкой, и поленяло бельё от Кельвина Кляина, в очке конопля, конец февраля, мы менялись ролями, ой бля, плиты в страхе роняли, карлик сел за рояль и начал наяривать... а помнишь, как пёрли её вместе с Яриком, снимал на камеру Ян, я заряжаю гаром кальян, вал туф его парик пускаю, помню детство цветными кусками, ааа, форсил по хате в носках, Влад накуривал сканом, я его приласкал, ааа, ааа, аудишен настраивал, ааа...
аааа, Пьяный в умате бродил по району, были в карманах иконы, помню на насвай по приколу.. тут, как тяжёлое судно и здесь бывает жутко, помню поступки той суки*, что вышла грязной шлюхой. помню те сутки и помню замес с лучшим другом, разные люди, подумай, друг, это горячий уголь. в крови еблище*, но в руках литрушка пшеничного, кроме дибильного крика ничего не слышно, к жизни отмычка... ошибок совершал немало, был в не адеквате, неопрятный велся на ту даму, суки* на мометки, айфон - лучший друг человека, какая псина? псина только в постели нагрета. я помню время, с нашей улицы девочку Свету, ходили слухи, что она щас навсегда раздета... группой на площадке детишки играли со спичками, а щас в подъездах пшеничным напичкан и отлично. вовсе не прилично палиться, если муха в картишках, пару подач на еблище*, потом звонить в полицию, возможно, это снится... упадёт с неба птица, обидно, друже, дааа, это наша столица, как бы не убиться, не спиться нам с этого пейзажа, с Никитосом, братцем, круг пацей берём на абордаж, сколько было крови, алкоголя, сколько было дурости, я не жалею, но такая паршивая юность.