xAGALARx: Родились мы в конце века, словно знамение смены эпох, Отличаясь от всех, что были до нас, наверное, в худшую сторону, И рассыпавшись по одной седьмой суши, словно мелкий горох, Налетев на эту землю, словно чёрные вороны. С детства знали, что эта страна не прощает очень многие вещи, Не прощает нытья, не прощает отдыха под берёзою в зимнем лесу, Не прощает прогулок ночных среди рабочих районов зловещих, Оставляя останки тех, кто это не понял, на ужин помойному псу.
А когда подросли, мы нашли не те книги на чердаках под пылью слоями, Вместо классики мы стали читать автобиографию изрубленных воинов былых лет, И молодость наша, как и беззаботная жизнь наша, накрылась хуями. Превратилась в поиск святого Грааля жизни российской, под дым сигарет. В то время, как сверстники рожают детей и берут на солярис кредиты, Кенты философские теорию внутренней мортидальной расии создают, И это не потому, что кенты философские для этого мира черезчур башковиты, А потому, что удел остальных расиян - только кривая оглобля и кнут.
Дрейфуя по лику Земли, и топча ногами, в которых нет правды, траву и цветы, Над головами пацанов, ищущих маятник мира, солнце сто раз успевает луну поменять, Им не ставят подножки, и сторонкой их обходят на дороге менты, Не мешая солнечному свету бородатые лица в очередной утренний день озарять. На самом же деле, непросто жить тут, в роли стороннего свидетеля того угара, Что тут происходит веками, и чем с рожденья до смерти заняты все обывалы, Что живут только чтоб сдохнуть с ножом промеж рёбер в смраде перегара, Или на кости распасться, после того странного преперата, лёжа в подвале.
Так знай, Пятна Лярше окружают тебя круглосуточно, они есть абсолютно везде, В грохочущем ржавом травмае, что тебя везёт на работу в загнивающий офис, И в трёх аккордах гитары у магазина, и на свадьбе твоей сестры в пьяном тамаде, И в панельной высотке в Чертаново, и возле метро купленном стаканчике кофе, В криках на рынке \"Твою маму ибал!\", что ты слышишь сквозь шум мегаполиса, В торговле гнилыми машинами с трупом в багажнике, и в сумасшедших юродивых возле забора, И в неграх, что философскими жидкостями барыжат, и в картине с убитым Адонисом, И в темном подъезде, и в сраном макдаке, и в шуме Карского моря.