Тонкая, прямая, как Ленинский проспект, Девочка плачет тридцати двух лет. Крутится, вертится шар голубой - Где же та улица, где же тот бой? Честный, благородный, как лейтенант Шмидт? Девочка не помнит, девочку тошнит.
Кто поможет девочке в критический момент? Где ты, где ты, где ты, дядя Степа-мент? Где ты, доктор, с сумкой волшебных порошков? Где ты, добрый гений господин Лужков? Где вы все и где тот лейтенант Шмидт? Девочка не помнит, девочку тошнит.
Вдруг какой-то парень откуда ни возьмись В самый страшный час ей крикнул: "Девочка, держись!" Он в гуманитарном ирландском пиджаке, Он ей говорит чисто на русском языке. Он ей говорит: "Не бойся, Маша, я Шмидт". Но девочка не слышит, девочку тошнит!
О, какая мука! О, какая жуть! Девочке хотелось бы забыться и заснуть. Чтобы сладкий голос о любви ей пел, Чтобы дуб склонялся, чтобы дуб шумел. И вот уже склонился, и вот уже шумит... Но проснись, не дуб это, а коварный Шмидт!
Что ты, что ты, что ты, лейтенант Шмидт? Ах, зачем, зачем, лейтенант Шмидт? Ты же был интеллигентом, лейтенант Шмидт! Офицер, да вы ли это, лейтенант Шмидт? Отвечает Шмидт на риторический вопрос: "Плох тот адмирал, в котором умер матрос!"
Вновь плывет и кружится Ленинский проспект, Жизнь она девичья - что студенческий конспект. Где ты, где ты, где ты, коварный лейтенант, На кого потрачены молодость, талант? Только вспомнить улицу, где живет Шмидт, Но девочка не помнит, девочку тошнит.