Мир застыл. Все посты, дороги, мосты в миг пусты. Я брожу по пустыни как бут-то бы. Мне не хватает сил. Вот этим улицам замёршим, больше ты не вернёшь им Следы шин, от машин, оставленные, с ними сдружился уже дым. А тротуар, без света фонаря, мрак превратит в куски. Глухой удар в центр стены. Руки в крови не от тоски. Казалось бы, зажат в тиски. На самом верхнем этаже Лучше б сидел я в блиндаже. Или всё дело в мандраже. Ведь всё тело, от ножей порезы с ног и до ушей. Теперь я тебе живая мишень. Трави ядом меня как и мышей. Ни когда не сдаюсь до конца, убегу, не ловить тебе меня на живца, И в отражении кроме лица своего, не увидишь другого лица. Будешь кричать ты снова и снова. Ответит лишь эхо тебе твоим словом. Тревожно в груди забьет твоё сердце, с чистотой равной 15 герцам. Проснусь от холода, вдали от города. Не оставив тебе не единого повода. Я знаю рискованно, не сдохнуть бы от голода. Но также я знаю, что молчание золото!
Я не могу понять тебя. Зачем один? Почему я? И в одиночестве твоём, я словно умираю день за днём.
Пройдись природа ураганом над вымершем от скуки градом. С землёй его сравняй, прошу. Он ранит мне мою душу, Напоминая о былом, как много было всего в нём. Как он дышал, и ночью жил. Я соки пил из его жил. Когда страдал, гулял один. А он в пути меня водил. Прощай! Я предаю тебя Титан. Пустым ты стал. Совсем чужой. Зайду я в твоё сердце – храм. А после выйду… и стану сиротой.
Я не могу понять тебя. Зачем один? Почему я? И в одиночестве твоём, я словно умираю день за днём.