Из болезненной уединенности, из пустыни века отчаяния Слышны отдаленные крики. Наступает эра раскаяния И брешь заполнит с лихвой немой монолит испытаний Пытаясь к людям примкнуть, бессмысленны были старания Седой старик, с небес ухмыляясь, всех нас упрекает в грехах И он говорит "не убей", добро ведь живет во врагах И мать кормит грудью младенца. Взрастает бездумный отряд И церковь движет полками. Насилие ради добра.
Идиотские войны идут на Земле, отряды чеканят свой шаг Религиозные споры между народами, и брат в одночасье стал враг Безымянные люди, один к одному, выходят из темноты Оружие в детских руках и их глаза цвета пустоты Идиотские войны идут на Земле, отряды чеканят свой шаг Религиозные споры между народами, и брат в одночасье стал враг И тело мое одинокое виднеется из темноты Тускнеют в безыдейности мои глаза цвета пустоты
Сменяются поколения. Сыны вытесняют отцов И некогда бывшие братья друг в друге видят врагов И были убиты неверные, и злобу сменила усталость Но все же непривычен без воин им мир, и жажда крови осталась И время наступит, когда убийство в норму войдет Забыта будет религия, и Бог в людских сердцах умрет Человекоподобные звери убьют всех, в ком видят изъян И ничто на Земле не напомнит о бездумной толпе обезьян
Идиотские войны идут на Земле, отряды чеканят свой шаг Религиозные споры между народами, и брат в одночасье стал враг Безымянные люди, один к одному, выходят из темноты Оружие в детских руках и их глаза цвета пустоты Идиотские войны идут на Земле, отряды чеканят свой шаг Религиозные споры между народами, и брат в одночасье стал враг И тело мое одинокое виднеется из темноты Тускнеют в безыдейности мои глаза цвета пустоты