48 Я есмь хлеб жизни. 49 Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; 50 хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. 51 Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира. 52 Тогда Иудеи стали спорить между собою, говоря: как Он может дать нам есть Плоть Свою? 53 Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. 54 Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день.
Комментирует протоиерей Павел Великанов
В сегодняшнем чтении главный рефрен – это связь между Небесным Хлебом – Телом и Кровью Христа, которые принимают верные в Таинстве Евхаристии, и победой над смертью. Для того, чтобы понять эту связь, необходимо заглянуть в самые глубины истории человечества.
Как утверждают современные религиоведы, трепетное отношение человека к хлебу появилось еще задолго до появления земледелия! Еще в преднеолитической культуре в ритуальных захоронениях находят ямы для хранения зерна, ступки и пестики для его растирания в муку – и это при том, что все зёрна – это дикорастущие злаки! То есть, в зерне как таковом заложена гораздо более глубокая символика, нежели просто тема питания. Зерно – это настоящий символ жизни и воскресения: об этом прямо говорит Спаситель в Евангелии от Иоанна: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12:24). Умирая в земле, семя даёт зелёный росток, из которого и вырастает колос. Перетирая зёрна в муку, смешивая её с водой – опять-таки древнейшим образом жизни и смерти – и помещая это тесто в огонь, который во всех религиозных культурах означает «переносчика» жертвы из этого мира в мир небесный, духовный – люди были уверены: хлеб – это не просто «рядовая» пища, это священная пища, самим образом своего приготовления символизирующая преодоление смерти. Насколько этот символизм прошел сквозь тысячелетия, можно увидеть, внимательно всмотревшись даже в современные погребальные церемонии: разве не помещается усопший в недра земли, словно семя – в ожидании воскресения? Об этом символизме можно говорить очень долго, но главное – одно: хлеб изначально был священной пищей – и отголоски этого по сей день сохраняются в сознании народа. «Хлеб на стол — и стол престол. Хлеб — всему голова». Только в современном секуляризованном сознании стало возможным выбрасывать хлеб в мусорное ведро вместе с остальными пищевыми отходами – для нормального жителя нашей страны даже еще лет 50 назад это выглядело неправильным поступком – пусть и не особо объяснимым.
Но Евхаристический хлеб – это уже не образ, это Сами Тело и Кровь Христовы, отданные для спасения человека. Для слушателей Христа участие человека, который приносит жертву, в поедании части этой жертвы, было естественным обычаем: только жертва всесожжения сжигалась целиком, все же остальные жертвы были именно частью приносимого Богу – хотя жертва посвящалась Богу вся. Вкушая от посвященной Богу пищи, люди тем самым соединялись с Тем, Кому принесена эта жертва – и это – древнейший религиозный архетип, такой же древний, как и сама идея жертвы. Может, это покажется странным – но когда мы приходим в гости с тортиком, в какой-то мере мы воспроизводим близкий архетип жертвы. Настоящее дружеское общение невозможно без какого-то приношения с нашей стороны: мы должны чем-то пожертвовать своим, чтобы засвидетельствовать искренность намерения и своё благорасположение к хозяину. Поэтому идея связи жертвы с питанием пронизывает всю историю человечества как нечто само собой разумеющееся.
У великого христианского святого преподобного Ефрема Сирина есть такие слова молитвы: «Да будет сердце моё доброй для Тебя землей, приемлющей в себя доброе семя, и благодать Твоя да оросит меня росой вечной жизни». Именно так мы и должны приступать к великому Таинству Причастия – с подготовленной, хорошо вспаханной покаянием землёй сердца, с вырванными ростками страстей, богато удобренной добрыми делами. Тогда есть надежда, что это спасительное сеяние принесёт в нашей душе богатый плод – а не будет бесплодным.
Научи же нас, Господи, быть предельно внимательными к тому, что происходит в нашей душе – в особенности когда мы дерзаем приступать к Божественному Причастию!