35 А утром, встав весьма рано, вышел и удалился в пустынное место, и там молился. 36 Симон и бывшие с ним пошли за Ним 37 и, найдя Его, говорят Ему: все ищут Тебя. 38 Он говорит им: пойдем в ближние селения и города, чтобы Мне и там проповедовать, ибо Я для того пришел. 39 И Он проповедовал в синагогах их по всей Галилее и изгонял бесов. 40 Приходит к Нему прокаженный и, умоляя Его и падая пред Ним на колени, говорит Ему: если хочешь, можешь меня очистить. 41 Иисус, умилосердившись над ним, простер руку, коснулся его и сказал ему: хочу, очистись. 42 После сего слова проказа тотчас сошла с него, и он стал чист. 43 И, посмотрев на него строго, тотчас отослал его 44 и сказал ему: смотри, никому ничего не говори, но пойди, покажись священнику и принеси за очищение твое, что повелел Моисей, во свидетельство им.
Комментирует протоиерей Павел Великанов
Вся земная жизнь Христа Спасителя была постоянным служением окружающим. Как только Он вышел на проповедь Евангелия и совершать исцеления, вскоре за Ним уже ходили толпы людей искавших в Нём универсальное средство разрешения своих жизненных проблем. Им нужен был не Он Сам, но то, что от Него они могут получить. Но при этом нигде в Евангелие мы не встречаем ропота Иисуса на такое положение дел — Он самозабвенно служит другим не имея где главы преклонить и довольствуясь теми крайне дискомфортными условиями существования которые имелись. Поразительно что совершая чудеса Иисус не проповедует Себя как такового - Он говорит о Евангелии, о Царстве Божьем, о некоем Сыне Божьем, Сыне Человеческом, но почти нигде на прямую не отождествляет себя с этими понятиями - Он говорит образами, притчами, аллегориями, как бы подталкивая человека к тому, чтобы он признал Его истинным Мессией, но окончательный выбор оставляет за самим человеком. Он бесконечно ценит человеческую свободу и оставляет простор для веры - если хочешь веровать — веруй, не хочешь, не готов принять — это твой выбор, за который тебя не осуждают. Он не навязывает Себя, но подготавливает почву для того, что бы после Его крестной смерти и воскресения, в умах и сердцах людей всё встало на свои места и они поняли, что рядом с ними был не просто пророк и целитель, но Сам Бог, пришедший во плоти на землю, долгожданный Мессия и Спаситель.
Эпизод с исцелением прокаженного, при всей кажущейся прямолинейности, не так уж и прост. Прежде всего сам прокаженный дерзким образом нарушает закон Моисея, который категорически запрещал появляться прокаженным в селениях. Про причине своей страшной заразной болезни они жили в отдалении от городов, в особых поселениях. И если где-то на дороге оказывался прокаженный, видя любого путника он должен был громко кричать: «Нечист! Нечист!». Таким образом то что прокаженный пришел ко Христу, упал Ему в ноги, было крупнейшим попранием требований закона. Но его просьба ко Христу «если хочешь, можешь меня очистить», встречает милостивый ответ: «Хочу. Очистись». Христос не просто простирает руки над головой несчастного страдальца, Он касается его, что опять аки считалось не допустимым, ведь всякий коснувшийся прокаженного, становится сам нечистым, но ту происходит чудо. Проказа сходит с больного, он целиком очищается. И тут самое интересное и непонятное. Христос смотрит на него строго, а если следовать буквально греческому тексту - с гневом, и выгоняет его вон. Не просто выгоняет, но с напутствием никому ничего не говорить, а показаться священникам, только которые и могли засвидетельствовать что он теперь чист и может жить с нормальными людьми.
В этих кратких словах - «изгнание с гневом исцеленного», перед нами аспект правильно выстроенной благочестивой жизни. Да, для Христа человек и его беды важнее всего, поэтому исцеление и происходит. Но с другой стороны Спаситель всегда подчеркивал — Он пришёл не для того, что бы разрушить закон, никто требование закона не отменяет — они святы, потому что даны Самим Господом Богом. И поэтому их соблюдение, если только этому не препятствует важное обстоятельство, обязанность каждого еврея. Спаситель прекрасно понимал — если полностью разрушить систему координат религиозного иудея, он просто погибнет, нравственно разложится и деградирует. Поэтому прогоняя с гневом исцеленного спаситель тем самым показал окружающим — дерзость прокаженного предосудительна. Но раз уж он все равно пошёл на это, нет оснований отказывать ему в исцелении. Как трудно нам в различных жизненных ситуациях находить такой же верный баланс между милостью и справедливостью. Как часто в милости мы становимся размазано-слащавыми, а в справедливости бесстыже-беспреклонными. Причина этой двойственности одна — и оказывая милость и проявляя верность закону или каким-то правилам, мы прежде всего думаем не о пользе других, но о себе, милующих или справедливых. Другими словами — и в милости и в суде, мы снова и снова пытаемся утвердить самих себя, а не помочь ближнему. Но ведь Евангелие призывает нас во всем и всегда искать