12 Услышав же Иисус, что Иоанн отдан под стражу, удалился в Галилею 13 и, оставив Назарет, пришел и поселился в Капернауме приморском, в пределах Завулоновых и Неффалимовых, 14 да сбудется реченное через пророка Исаию, который говорит: 15 земля Завулонова и земля Неффалимова, на пути приморском, за Иорданом, Галилея языческая, 16 народ, сидящий во тьме, увидел свет великий, и сидящим в стране и тени смертной воссиял свет. 17 С того времени Иисус начал проповедовать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное.
Комментирует протоиерей Павел Великанов
Евангелист Матфей рассказывает нам о начале проповеднического служения Христа Спасителя: как только Иоанн Предтеча оказывается в темнице, из которой он уже не выйдет, Иисус навсегда оставляет свой дом и уходит в Капернаум. Это решение – точнее, этот выбор – имел вполне разумное объяснение. Сама по себе Галилея – а это всего лишь восемьдесят километров с севера на юг и около сорока километров с запада на восток – была густо населенной: здесь находилось 204 города, и в каждом – не менее 15 тысяч жителей. Причина такой плотности – необычайные для Палестины условия – плодородная почва, наличие в достаточном количестве воды, мягкий климат – всё это не могло не привлекать многих, чтобы именно здесь устроить свой дом. Как пишет Иосиф Флавий, в Галилее не было и клочка невозделанной земли: даже не склонные к земледельчеству невольно увлекались им в этой поистине земле обетованной.
Кроме того, через Галилею проходили основные торговые пути: из Сирии, с которой граничила Галилея, прямо в Египет и Африку. Всё это не могло не наложить особый отпечаток на галилеян: они былы открыты ко всему новому, любили порассуждать, поспорить – но при этом были великодушны и благородны. Одним словом, почти полная противоположность жителям Иудеи – самодостаточным, замкнутым, недоверчивым и зачастую агрессивным. С точки зрения ревностных иудеев, сама по себе Галилея была местом крайне ненадёжным по причине большого скопления различных народов и высокой интенсивности общения с приграничными языческими государствами. И говоря о том, что именно сюда в первую очередь пошел Христос проповедывать, евангелист Матфей приводит пророчество Исайи о том, что и в Галилею, со всех сторон окруженную язычниками, придет свет Царства Божия, свет Мессии.
Итак, Иисус идет в первую очередь туда, где Его слова о наступающем Царстве Бога могут быть адекватно восприняты: в отличие от Иудеи, здесь больше открытости и внутренней свободы, меньше религиозной упрямости и фанатизма. О чем же говорит Иисус? Он начинает с продолжения призыва Иоанна Крестителя к покаянию как перемене образа мыслей и действий, значимому повороту жизненного русла, проверке и исправления его согласно заповедям Божиим.
Сегодня нам может показаться странной столь краткая проповедь. Здесь нет ни образности, которую мы столь любим, ни жизненных примеров, ни философско-богословских обоснований. Но мы забываем одну простую вещь: эти простые слова о жизненной необходимости покаяния произносил Тот, Кто Сам и являл Собой образец праведности, в Ком не было никакого греха и порока, Кто был настоящим камертоном верности Богу. Слово Христа о покаянии – это вовсе не глубокомысленные размышления «на тему о…»: это свидетельство Самого Бога о приближении Суда, страшного часа «Х», когда изменить что-либо будет уже невозможно. В словах Христа звучит спокойная уверенность: Он прекрасно понимает, о чем говорит. И эти слова – не «от ума», не от «чистой рациональности»: они от полноты жизни. И именно поэтому они столь действенны, они словно утренняя роса ложатся на иссохшие души людей и дают быстрые и сильные всходы.
Нередко мы озадачиваемся собственной неспособностью донести до окружающих самое существо нашей веры. Начинаем говорить вроде бы правильные вещи – и сразу же чувствуем, что слова – пустые, хотя и верные по форме. В нашей жизни слов настолько в избытке, что их значение стремится к нулю: и от умножения правильных, но внутренне ничем не подкрепленных слов, ситуация не меняется. Чтобы этого не происходило, надо не только приучать себя к внутренней тишине, только в которой можно услышать реальный голос Бога. Хорошо бы взять себе за правило никогда не говорить о тех вопросах, под которыми нет личного жизненного опыта, которые не выстраданы, не вымучены, не вымолены. И зачастую одна фраза, одна реплика из глубины умудренного опытом сердца может значить для другого гораздо больше, нежели чем процитированная целая библиотека богословской литературы. Один афонский подвижник призывал своих послушников учиться у соловья значимости слов: ведь соловей неспроста одиннадцать месяцев молчит, чтобы пропеть всего лишь один месяц – но зато какая это песня!
Помоги же нам, Господи, научиться быть немногословными, краткими и глубокими!