27 Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй. 28 А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем. 29 Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. 30 И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. 31 Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную. 32 А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует.
Комментирует иеромонах Феоктист Игумнов.
Наверное, абсолютно любой священник может свидетельствовать, что наиболее популярная тема для индивидуальных бесед с приходящими в храм людьми молодого и среднего возраста — тема, которая ярко выражена в только что нами услышанном евангельском чтении. С людьми старшего возраста темы бесед иные, но очень часто они касаются последствий бывших когда-то нарушений данной Господом Иисусом Христом заповеди целомудрия.
Вместе с библейским повелением расти и размножаться Бог дал человеку и соответствующий инстинкт. В первую очередь, этот инстинкт проявляется во влечении к противоположному полу. Может показаться, что в услышанном только что евангельском чтении Господь Иисус Христос осуждает Им же Самим данное человеку стремление. И, как показывает пастырская практика, очень многие именно так и понимают эти евангельские слова: как лишние и ошибочные, как абсолютно неприемлемые и как невозможные для исполнения. Очень часто они вызывают лишь растерянность и недоумение. Да и вообще весь сегодняшний отрывок звучит крайне несовременно, многие склонны видеть в нем рудиментарный пережиток. Но история прекрасна тем, что к ней всегда можно обратиться и увидеть, что все уже было. Что слова Христа о целомудрии звучали странно и во время их произнесения. Собственно, в тех обществах, с которых христианство начало своё распространения — в иудейском и, особенно, в греческом — распущенность была ещё более повсеместной и обыденной, чем в современном нам обществе. Конечно, у неё были несколько иные формы, но суть ее от этого не меняется. Как бы то ни был, вопрос сохраняется: как соотнести заложенный в человека инстинкт и требование воздержания даже в мыслях? Не противоречит ли Бог Сам Себе? Софроний Евсевий Иероним, более известный нам как блаженный Иероним Стридонский, писал, что «между страстью и мысленным пожеланием различие состоит в том, что страсть рассматривается как порок, а мысленное пожелание, хотя заключает в себе вину начала порока, но не ставится на одну ступень с преступлением». То есть, в вину человеку ставится не естественное для нашей природы мысленное пожелание, а то страстное движение, которое может быть им вызвано. При наличии в душе человека страстного пожелания ему для совершения самого греховного дела не достаёт самого малого: удобного случая.
Так размышляя блаженный Иероним приходит к логичному и закономерному выводу: «Итак, тот, кто будет смотреть на женщину с чувственным пожеланием, т. е. если будет смотреть с тем, чтобы удовлетворить похоти и расположить ее к совершению греха, тот по справедливости называется совершившим прелюбодеяние с ней в сердце своём».
Да поможет нам Господь воздерживаться от тех чувств, мыслей и пожеланий, которые способны оскорбить Его святость и святость наших собственных душ и телес.