Ходил он от дома к дому, Стучась у чужих дверей, Со старым дубовым пандури, С нехитрою песней своей. А в песне его, а в песне - Как солнечный блеск чиста, Звучала великая правда, Возвышенная мечта.
Сердца, превращенные в камень, Заставить биться сумел, У многих будил он разум, Дремавший в глубокой тьме.
Но люди, забывшие Бога, Хранящие в сердце тьму, Полную чашу отравы Преподнесли ему.
Сказали ему: \"Проклятый! Пей, осуши до дна ... И песня твоя чужда нам, И правда твоя не нужна!\" --------------------------------------- *** Ходил он от дома к дому, Стучась у чужих дверей, Со старым дубовым пандури, С нехитрою песней своей. А в песне его, а в песне - Как солнечный блеск чиста, Звучала великая правда, Возвышенная мечта. Сердца, превращенные в камень, Заставить биться сумел, У многих будил он разум, Дремавший в глубокой тьме. Но вместо величья славы Люди его земли Отверженному отраву В чаше преподнесли. Сказали ему: “Проклятый, Пей, осуши до дна... И песня твоя чужда нам, И правда твоя не нужна!” Когда луна своим сияньем Вдруг озаряет мир земной И свет ее над дальней гранью Играет бледной синевой, Когда над рощею в лазури Рокочут трели соловья И нежный голос саламури Звучит свободно, не таясь, Когда, утихнув на мгновенье, Вновь зазвенят в горах ключи И ветра нежным дуновеньем Разбужен темный лес в ночи, Когда, кромешной тьмой томимый, Вновь попадет в свой скорбный край, Когда кромешной тьмой томимый, Увидит солнце невзначай, - Тогда гнетущей душу тучи Развеют сумрачный покров, Надежда голосом могучим Мне сердце пробуждает вновь, Стремится ввысь душа поэта, И сердце бьется неспроста: Я знаю, что надежда эта Благословенна и чиста!