Раз-два-три, ветер изменится - Глава 4 (отрывок 3) | Текст песни

• Тексты песен
• Раз-два-три, ветер изменится
• Глава 4 (отрывок 3)

Я устал быть больным человеком, я устал не спать, не есть, я устал от головной боли, я устал от того, что каждый мой день начинается с осознания, насколько бессмысленно мое существование и как я бесполезен. Понимаете, я ведь живу тем, что испытываю чужую боль. День за днем, я просыпаюсь и чувствую, что мир, несмотря на заверения политиков, ученых, врачей, писателей, режиссеров, актеров и художников, становится все менее пригодным для жизни местом. Я живу тем, что чувствую, как сотни людей страдают каждую секунду, и ладно бы эта боль прекращалась хоть изредка.
На этой планете всегда кому-то плохо. И я ничего не могу с этим сделать.
Я сижу в кинотеатре, и на экране убивают маленького ребенка, а я даже не могу закрыть лицо руками и не смотреть.

Я – это тысячи, миллионы убитых во всех войнах, все жертвы насилия, все задушенные, застреленные, избитые до смерти. Я – это каждый синяк, каждая ссадина, каждый порез, каждый удар, я – каждая рана.
Я готов страдать вместо тебя, мир. Я готов страдать вместе с тобой.
Только пусть у этого будет хоть какой-нибудь смысл, хоть какие-нибудь сроки, хоть какой-нибудь конец.

- …мне кажется, вы пришли, потому что хотите поговорить со мной, - доктор Лектер вертит бокал и чуть подается вперед. – Вы не доверяете мне, но пришли сюда, Уилл, - почему он повторяет это? Хочет подчеркнуть, какую глупость я сделал?
- Люблю риск, - мой настороженный хриплый смешок, когда он наклоняет голову, раздумывая над чем-то.
- То, как вы… работаете с убийцами – это причиняет вам дискомфорт? Куда больший дискомфорт, чем приход сюда? - десять баллов мистеру Лектеру.
- В определенном роде…
Он дотрагивается пальцем до нижней губы и надавливает на нее, приоткрывая рот:
- Вы знаете, Джек Кроуфорд пригласил меня посмотреть на вас… - вот оно как. «Посмотреть на меня» - как будто они с Кроуфордом женатая пара, которая выбирает себе сироту в детском доме: «С этим психопатом мы будем работать, а этот пусть продолжает гнить…». – Он был уверен, что вы социопат, - доктор Лектер делает глоток и переводит взгляд на меня.
- А как считаете вы?
- Я считаю, что для социопата вы испытываете слишком много вины и слишком много ответственности. К тому же, пока вы… - неопределенное движение рукой, - пытались взять под контроль свой кишечник, я не заметил, чтобы вы наслаждались происходящим. Скорее… вы были напуганы.
- Я не был напуган, - цепляюсь пальцами за подлокотник кресла и допиваю вино до дна.
- Что же тогда вы чувствовали? – он провоцирует меня на откровенность, определенно. Что же, ему стоит быть готовым к тому, что я поддамся.
- Я чувствовал стыд.
- Чего вы стыдились, Уилл? – доктор Лектер старается увернуться, чтобы не показать мне, что улыбается, только я даже со своего места чувствую его триумф.
- Я стыдился того, что понимаю… - мне надо бросить ему в лицо это «понимаю, почему тот мудак убил этого пидора». Мне надо шокировать его, причинить ему неудобство своими словами, я хочу сделать ему неприятно, заставить его стыдиться вместо себя.
Я с удивлением отмечаю, что хочу передать часть того, что испытываю, доктору Лектеру. Чтобы не быть ответственным за то, что я знаю. О, пожалуйста, вы ведь лучший специалист по неврозам в городе. Возможно, мое состояние – всего лишь комплекс хронического недосыпания и усталости. Будьте любезны, возьмите часть на себя, скажите, что мы можем со всем справиться…
- Я понимаю, почему… - мнусь и зажевываю концовку, переводя взгляд в пол.
- Того молодого человека убили? – обводит пальцем край бокала и ставит его на столик рядом. Спасибо за помощь.
- Нет, я понимаю не причину. Я понимаю… убийцу. Я понимаю, почему он злился. Почему он был огорчен. Я понимаю, что он испытывал.

Возникает пауза, и доктор Лектер привстает на стуле, пододвигаясь ближе ко мне.
- Может ли быть так, что вы употребляете слово «понимаю», хотя хотите сказать «чувствую»? Дело в том, что я наблюдал за вашей работой, Уилл, и сам процесс показался мне… куда интимнее логического обоснования происходящего. Я видел там не рациональность, а скорее… эмпатию, - он делает акцент на этом слове, словно подчеркивая его в предложении. – Я имею в виду не сопереживание и сочувствие, а именно разделение эмоций.

Сейчас все зависит от того, что я ему отвечу. Я могу солгать ему точно так же, как лгу самому себе, и сказать, что мое глубокое понимание преступления не более чем теоретическое сопоставление увиденного и прочитанного в книжках. Я могу сказать, что он глубоко ошибается, и я не сочувствую убийцам. Я не сочувствую маньякам, нет.
Или я могу признаться, что он прав. Я могу перечеркнуть последние десять лет своей жизни и сказать ему, человеку, которого я вижу в третий раз в жизни, что он целиком прав. Что я точно такой же психопат, как и те, кто убивает сам. И, видя жертву, я чуть ли не переживаю тот же аффект, что и ее настоящий насильник. И что я, несмотря на глубокие эмоциональные кризисы, раз за разом повторяю этот паттерн.
Потому что частично я испытываю удовольствие. А частично – желание убить себя.

Этот выбор рвет меня на части, и ?