- Уилл, - доктор Лектер тянет меня за рукав из машины; я неловко спотыкаюсь о порог дома – два поворота ключа в замочной скважине, «Проходите, пожалуйста» - я валю на пол подставку с зонтами и закрываю лицо руками, слушая предупредительное «Ничего страшного».
Он стоит напротив меня: мои лопатки упираются в стену, и я пытаюсь вдохнуть. Лицо Ганнибала расплывается – серый мазок с двумя жирными черными линиями на месте рта и глаз. Наверное, я что-то говорю, потому что слышу: «Вторая дверь налево»; доктор Лектер и сжимает мой локоть, когда я сползаю вниз по стене.
- Я провожу вас, - щелчок выключателя на стене. – Позовите меня, если я понадоблюсь, - его голос звучит мягче, как будто он пытается уговорить меня не делать глупостей. Я киваю – да, это правильное решение. Кивнуть, потом улыбнуться краем рта – «со мной все в порядке».
Холодная вода блестит под желтым светом; в детстве к нам во двор приходил рыжий кот, я открывал для него кран, и он бил лапкой по воде. Я опускаю голову в раковину и зажмуриваюсь, чтобы вода не попала в глаза. Капли растекаются кляксами на рубашке, а я всматриваюсь в свое отражение в зеркале: это не мое лицо, нет, не мое. У меня ведь темные волосы, у меня отросшая щетина, у меня широкие глаза, у меня большой рот, нет, это не я, это не могу быть я.
- Это ведь наш маленький секрет, Уилл, - говорит мне усталый парень в зеркале и улыбается, потому что он знает восхитительную шутку, которой хочет поделиться. – Мы ведь оба знаем… Он щурится, словно оценивает, насколько я готов участвовать в его небольшой комедии, и доверительно говорит мне: - Ты ведь знаешь, почему я убиваю их, знаешь, не так ли? И я говорю: «Да». Я упираюсь в бортики раковины и болезненно скалюсь, повторяя: «Да, я знаю».